Question

Помогите пожалуйста! Расставьте запятые и буквыДождь шел давно с самого утра.Отр_жения ф_нарей растекались по черному асфальту какяичные желтки по сковороде.Деревья дома газетные киоски пр_выкли к такой погоде. Ониуже вым_кли и теперь им было все равно. И каждый продолжалзан_маться своим делом. Деревья к_чали ветками заборыдержали на себе сырые афиши о приезде Московского циркадома особенно жилые хлопали дверями и светилиразноцветными окнамиТолько газетные киоски ничего не делали. Они уже былизакрыты и тоскливо глядели темными стеклами.А трамваям за исключением старых дождь нравился.Вагончики вымытые с вечера так сверкали красными бокамисловно их только что выпустили с завода. Они бегали по городуособе__о резво звонили весело(весело) и на каждом стыкепроводов ра__ыпали изумрудные искры. Это были даже неискры а лоскутки зеленого плам_ни. Они сыпались на мокрыекрыши трамваев на блестящий асфальт и шипели.К маленькому скверу к самому его входу подкатил трамвай изтрех вагонов. Пассажиров было немного и кондукторшахвостового вагона дремала опустив подбородок на грудь. Этобыла опытная кондукторша и даже задремав она сохраняластрогий вид. Со стороны казалось, что она просто ра__матриваетвисящую на груди сумку со сверкающим запором и голубымикатушками билетов.Она проснулась как только в вагон вошел мальчик.—Бери-ка билет! Ну, живенько!Мальчик сунул руку в карман куртки. Потом пошарил вкарманах брюк. Он не нашел трех копеек и молча повернулсячтобы уйти.—А ну постой...Кондукторша уже совсем прогнала дремоту. Она глянулавслед мальчику и поняла что он долго шел под дождем. Волосыего слиплись в дли__ые пряди а на шее скле_лись в тонкуюкосичку. Капли скатывались за воротник разбухшей от дождякуртки. В ботинках хлюпало.—А ну постой!— прикрикнула кондукторша.— Гордый какой...Куда едешь-то на ночь глядя?—До цирка,— сказал мальчик и обернулся. Ему было всеравно. Он даже не помнил точно, идет ли этот трамвай до цирка.

Answer 1

Дождь шел давно с самого утра. ОтрАжения фОнарей растекались по черному асфальту, как яичные желтки по сковороде. Деревья, дома, газетные киоски прИвыкли к тактй погоде. Они уже вымОкли и теперь им было все равно. И каждый продолжал занИматься своим делом. Деревья кАчали ветками заборы, держали на себе сырые афиши о приезде Московского цирка. Дома, особенно жилые, хлопали дверями и светили разноцветными окнами. Только газетные киоски ничего не делали. Они уже были закрыты, и тоскливо глядели темными стеклами. А трамваям, за исключением старых, дождь нравился. Вагончики вымытые с вечера так сверкали красными боками, словно их только что выпустили с завода. Они бегали по городу особенно резво, звонили весело, и на каждом стыке проводов рассыпали изумрудные искры. Это были даже не искры, а лоскутки зеленого пламЕни. Они сыпались на мокрые крыши трамваев, на блестящий асфальт и шипели. К маленькому скверу, к самому его входу, подкатил трамвай из трех вагонов. Пассажиров было немного, и кондукторша хвостового вагона, дремала опустив подбородок на грудь. Это была опытная кондукторша, и даже задремав она сохраняла строгий вид. Со стороны казалось, что она просто раССматривает висящую на груди сумку, со сверкающим запором и голубыми катушками билетов. Она проснулась, как только в вагон вошел мальчик.

Answer 2

Дождь шел давно с самого утра. Отрывания фонарей растекались по черному асфальту, как яичные желтки по сковороде. Деревья, дома, газетные киоски привыкли к такой погоде. Они уже вымокли, и теперь им было все равно. И каждый продолжал заниматься своим делом. Деревья качали ветками заборы, держали на себе сырые афиши о приезде Московского цирка. Дома, особенно жилые, хлопали дверями и светили разноцветными окнами. Только газетные киоски ничего не делали. Они уже были закрыты и тоскливо глядели темными стеклами.

А трамваям, за исключением старых, дождь нравился. Вагончики, вымытые с вечера, так сверкали красными боками, словно их только что выпустили с завода. Они бегали по городу, особенно резво звонили весело (весело), и на каждом стыке проводов разыпали изумрудные искры. Это были даже не искры, а лоскутки зеленого пламени. Они сыпались на мокрые крыши трамваев, на блестящий асфальт и шипели.

К маленькому скверу, к самому его входу, подкатил трамвай из трех вагонов. Пассажиров было немного, и кондукторша хвостового вагона дремала, опустив подбородок на грудь. Это была опытная кондукторша, и даже задремав, она сохраняла строгий вид. Со стороны казалось, что она просто разглядывает висящую на груди сумку со сверкающим запором и голубыми катушками билетов.

Она проснулась, как только в вагон вошел мальчик.

— Бери-ка билет! Ну, живенько!

Мальчик сунул руку в карман куртки. Потом пошарил в карманах брюк. Он не нашел трех копеек и молча повернулся, чтобы уйти.

— А ну, постой...

Кондукторша уже совсем прогнала дремоту. Она глянула в след мальчику и поняла, что он долго шел под дождем. Волосы его слиплись в длинные пряди, а на шее склеились в тонкую косичку. Капли скатывались за воротник разбухшей от дождя куртки. В ботинках хлюпало.

— А ну, постой! — прикрикнула кондукторша. — Гордый какой... Куда едешь-то на ночь глядя?

— До цирка, — сказал мальчик и обернулся. Ему было все равно. Он даже не помнил точно, идет ли этот трамвай до цирка.