Question

Напишите сочинение (на одну страницу) "От имени средневекового европейского путешественника опишите свои впечатления от арабского Востока"​​

Answer 1

Ответ:

Охота к перемене мест владела человеком всегда. И всегда путешествия в дальние страны превращались в диалог культур или даже цивилизаций, с неизбежными, порой непреодолимыми трудностями. Уцелевшие в странствиях, как правило, стремились поведать своим соплеменникам, согражданам или просто родственникам об увиденном в далеких краях. Рассказ этот нередко оказывался весьма далеким от реальности, но не из-за недостатка фактов, а из-за неумения их адекватно интерпретировать. Нормы собственной культуры жестко контролируют восприятие путешественника, и совсем не просто понять, а тем более — принять правоту «чужого».

К настоящему времени жанр путевых очерков изрядно пообветшал. Причина очевидна: современные средства сообщения сделали большинство стран мира легкодоступными для среднего обывателя. И он предпочитает узнавать о неведомых ему краях непосредственным образом, de visu. В крайнем случае — с помощью телевизора.

В советское время, когда путешествие за границу было уделом избранных, чуть ли не каждый, кому посчастливилось посетить Японию, считал своим долгом изложить впечатления в письменном виде. И произведения эти, пусть даже легковесные, находили своего читателя. Многим не терпелось узнать: а как там, в Японии? С концом же советской эпохи умерли и путевые заметки — как и во всем цивилизованном мире, они превратились в «ископаемый» жанр. Если их даже и пишут, то печатать не хочет никто. Это и понятно: заезжим путешественникам довольно трудно добавить что-нибудь «новенькое» к трудам профессиональных японистов. А потому нынешний удел таких путешественников — устные рассказы с показом фотографий и «обмыванием» благополучного возвращения.

Однако так было не всегда. Путевые очерки европейцев представляют собой своеобразную историю знакомства с Японией, саму историю японоведения. Ценность их чрезвычайно велика по нескольким причинам. Во-первых, сами носители культуры считают свои привычки и предметы повседневного окружения настолько обычными, что очень часто не находят их достойными сколько-нибудь систематического описания. И эта ситуация характерна для любой культуры.

Вторая причина имеет отношение уже непосредственно к Японии, к особенностям пройденного ею исторического пути. Дело в том, что основным международным партнером Японии всегда выступал Китай. И китайцы кое-что знали об обыкновениях японцев. Однако Китай всегда считал себя центром мироздания и испытывал по отношению к окружающим его народам комплекс превосходства. Этот комплекс укоренился столь прочно, что описывать «восточных варваров» (именно так они именовали японцев) китайцы полагали ниже своего достоинства. Что эти недолюди знают и умеют? — спрашивали они сами себя и давали ответ весьма скептический. Поэтому в своих династийных хрониках они Японии места почти не уделяли. А потому до XVI в. все наши сведения об этой стране могут быть почерпнуты только из японских же источников. Иными словами, до этого времени мы почти лишены возможности сопоставления. А это всегда не только обедняет картину жизни, но и искажает ее — ведь каждый автор пристрастен.

С приходом в Японию христианских миссионеров в середине XVI в. ситуация меняется. Правда, миссионеры (в основном — иезуиты) были, мягко говоря, идеологически ангажированными — ведь их основной целью являлось обращение японцев в христианство, а верования и убеждения аборигенов они считали дикими суевериями, которые следует по возможности искоренять. Кроме того, вхождение в чужую культуру требует довольно длительного времени, которого они оказались лишены: с 1637 г. Япония фактически закрылась для контактов, почти все европейцы (в основном португальцы и испанцы) были вынуждены покинуть страну. В связи с этим наблюдения и суждения миссионеров о японской духовной культуре и истории полны предрассудков, неточностей и прямых ошибок. В сущности, из сочинений миссионеров касательно «души» японцев можно больше узнать не столько о ней, сколько о самих европейцах. Совсем другое дело — японские обыкновения. Эту сферу христианские проповедники изучали очень старательно, понимая, что иначе трудно рассчитывать на религиозные успехи. Вот почему их «инструктивные» сочинения являются настоящим кладезем бытовых деталей японской средневековой реальности.

Answer 2

Средневековый Европейский Путешественник в Арабском Востоке

Бескрайние песчаные дюны, многогранная культура и зазывающие ароматы восточных базаров — таковы впечатления, которые я, средневековый европейский путешественник, привожу из Арабского Востока. Это место, где встречаются две миры: мой родной европейский и загадочный, чарующий арабский. Моя душа осталась восхищена этими впечатлениями.

Восток встретил меня своей непередаваемой атмосферой. В городах, словно ожившими из сказок, я обнаружил великолепные архитектурные шедевры — мечети, дворцы и кованые изделия, которые сияли под жарким солнцем. Особое впечатление произвела на меня Великая мечеть Кордобы, своими мозаичными узорами и лабиринтом колонн. А рядом с этими величественными постройками тянулись базары, где смешивались ароматы специй, тканей и драгоценных камней.

Культурное разнообразие Востока поразило меня. Здесь сходятся разные народы, языки и вероисповедания. Общение с арабами, персами, индийцами и другими нациями расширило мой кругозор и заставило задуматься о богатстве нашего мира. Среди этих народов я нашел источник мудрости — арабские ученые сохраняют и расширяют знание в областях математики, астрономии и медицины. Их библиотеки, наполненные рукописями и книгами, стали для меня настоящим кладезем умственного богатства.

Как европеец, я также не мог обойти стороной арабскую кулинарию. Вкусы и ароматы местных блюд оказались нечто совершенно новым и удивительным для меня. Пряные специи, хрустящие хлебцы, ароматный рис — все это создавало праздник вкусов на моем языке. Я попробовал даже напитки, такие как арабский кофе и чай с мятой, которые стали для меня символами гостеприимства и общения.

Впечатления от Арабского Востока остались в моей душе навсегда. Здесь я обрел кусочек другого мира, который сумел внести свою ноту в мою средневековую жизнь. Встреча с арабской культурой расширила мое понимание о разнообразии человечества, обогатила мои знания и обогатила меня как личность. Я увидел, как мир может быть разнообразным и прекрасным в своем многообразии, и я горжусь, что мог поделиться этими впечатлениями с моими европейскими собратьями.