Question

Приобщение к искусству может происходить и в просторном, специально построенном здании, и в четырех стенах, и под открытым небом. Показывают ли зрителям очередную кинокартину, ведут ли занятия драматического кружка, самодеятельного хора или кружка по изобразительному искусству – во всем этом должен и может жить живой огонь творчества. И тот, кто однажды приложит свои собственные усилия к одному из этих дел, со временем будет вознагражден. Искусство скорее и охотнее раскрывается тому, кто сам отдает ему силы, раздумья, время, внимание. Рано или поздно каждый может почувствовать, что он среди знакомых и друзей в неравном положении. Их, например, интересует музыка или живопись, а для него они – книги за семью печатями. Реакция на такое открытие возможна различная. У одних раздраженно-отрицательная. «Мне это неинтересно, значит, тут и интересоваться нечем. А они только делают вид, что без этого жить не могут!» А лучше отнестись к тому, что нам непонятно, по-другому. Когда я стал студентом Института истории, философии и литературы, многое связало меня сразу с новыми товарищами. Мы серьезно занимались литературой, историей, языками. Многие из нас пробовали писать сами. Словно предчувствуя, каким недолгим будет наше студенчество, спешили успеть как можно больше. Слушали лекции не только на своих курсах, но и ходили на лекции, читавшиеся старшекурсникам. Посещали занятия по истории изобразительного искусства. Успевали на семинары молодых прозаиков и критиков. Старались не пропускать театральные премьеры и литературные вечера. Как мы все успевали, не знаю, но успевали. Меня приняли в свою среду студенты, которые были на курс старше нашего. Интереснейшая то была компания. Я старался не отставать от нее и мне это удавалось. За одним исключением. Мои новые товарищи горячо интересовались музыкой. На наших встречах не было вина. Мы читали стихи и слушали музыку. У одного из нас была большая по тем временам редкость: радиола с устройством для переворачивания пластинок – долгоиграющих тогда еще не было,– которая позволяла прослушать целую симфонию, концерт или оперу без перерывов. И коллекция камерной, оперной и симфонической музыки. Когда начиналась эта непременная часть нашего вечера, товарищи слушали и наслаждались, а я скучал, томился, мучился – музыки я не понимал и радости она мне не доставляла. Конечно, можно было притвориться, прикинуться, придать лицу подобающее выражение, проговорить вслед за всеми: «Прекрасно!» Но притворяться, изображать чувства, которых не испытываешь, у нас было не в обычае. Я забивался в угол и страдал, чувствуя себя выключенным из того, что так много значит для моих товарищей. А кроме музыки дома были еще и концерты. Я шел на них вместе со всеми и среди людей, для которых это было праздником, ощущал себя отделенным от них и обделенным. Конечно, можно было просто в следующий раз не пойти – ну, не понимаю я музыки, неинтересна мне она, не изгонят же они меня за это из своей компании! Но я продолжал ходить вместе со всеми. У меня хватило ума не прикидываться понимающим, не высказываться... Хорошо помню, как произошел перелом. Конечно, он готовился незаметно и исподволь: столько вечеров слушания музыки не прошли бесследно. Я просто еще не подозревал об этом. Зимой 1940 года был объявлен авторский вечер тогда еще молодого Д. Д. Шостаковича – первое исполнение его фортепианного квинтета. Друзья взяли билет и мне. Вручали его торжественно. Я понял: то, что предстоит – событие! Концерт состоялся в Малом зале консерватории. Сказать, что в переполненном зале была приподнятая атмосфера,– значит не сказать ничего. Было ожидание чуда. О квинтете в музыкальной Москве уже много говорили. Мы сидели на балконе среди студентов-консерваторцев. У некоторых из них на коленях лежали развернутые партитуры – кажется, еще не отпечатанные, переписанные от руки. Не стану утверждать, что я в тот вечер сразу и навсегда излечился от невосприимчивости к музыке. Но поворот – решительный и важный – произошел. Как я благодарен своим друзьям тех давних лет, что они не махнули на меня рукой, не исключили из слушания музыки – а ведь и исключать не нужно было, при тогдашнем юношески-ранимом самолюбии хватило бы иронической реплики, чтобы я почувствовал себя среди них, понимающих и знающих, лишним. Этого не случилось. Прошло много лет. Уже давно серьезная музыка – для меня, необходимость, потребность, счастье. А ведь можно было – навсегда и непоправимо – разминуться с ней. И обездолить себя, Этого не случилось. И потому, что я не встал в позу человека, который, не понимая чего-нибудь, говорит – вслух или мысленно: – Ну и не надо! И потому, что не захотел притворяться, делая вид, что понимаю, когда еще был очень далек от этого. А больше всего – благодаря моим друзьям. Им мало было наслаждаться самим. Им хотелось и меня приобщить к своему пониманию, к своей радости. И это им удалось! (Сергей Львович Львов помогите пожалуйста написать сочинение по тексту,заранее спасибо!

Answer 1

Насколько сильно порой наше окружение влияет на нас. Очень часто человек достигает больших успехов именно благодаря тем людям, которые зажгли в его душе интерес, впоследствии ставший смыслом жизни.

       Проблему роли близких людей в становлении личности также затрагивает в своей статье публицист С. Львов.
На собственном примере прозаик показывает читателю, что старшие товарищи привили ему, тогда ещё совсем молодому юноше, искреннюю любовь к музыке. Кроме того, ребята смогли открыть новые горизонты души автора, разбудить в нем тягу к прекрасному.

       Автор текста считает, что близкие люди и друзья могут помочь человеку в приобщении к искусству, которое в дальнейшем сыграет огромную роль в эстетическом развитии души.

       Я полностью согласна с мнением С. Львова о том, что именно окружающие люди могут обогатить нас духовно, принять активное участие в становлении нашего внутреннего «Я». Ведь мы являемся, в итоге, отражением окружающего нас мира, поэтому, как губки, впитываем всё, что пробуждает в нас хотя бы малую долю интереса.

       Чтобы подтвердить всё вышеизложенное, приведу несколько примеров из литературы. Подобная проблема рассматривается на страницах романа И.А. Гончарова «Обломов». Ольга Ильинская помогает герою поверить в себя. Искренняя любовь девушки пробуждает душу Ильи Ильича от глубокого сна, похожего на прижизненную гибель. Жизнь, пусть и ненадолго, но всё же заиграла пестрыми красками.

       Аналогичную ситуацию мы можем наблюдать в романе Ф.М. Достоевского «Преступление и наказание», где Раскольникова спасает Соня Мармеладова, которая сумела с помощью сильной веры исцелить душу главного героя.

       Итак, подведем итог нашему рассуждению. Безусловно, окружающие нас люди сильно влияют на наше личностное развитие, поэтому нужно очень осторожно выбирать свой круг общения, так как не всегда окружающие могут оказывать положительное воздействие на нас с вами.

Answer 2

The Importance of Art Appreciation

Artistic Expression in Various Settings Artistic expression can take place in a specially designed building, within four walls, or in the open air. It can involve showcasing films to audiences, conducting drama workshops, leading amateur choirs, or running art clubs. In all these activities, the vital spark of creativity should and can thrive. Those who devote their efforts to any of these pursuits may eventually find themselves rewarded. Art is more readily and willingly revealed to those who dedicate their energy, thoughts, time, and attention to it.

Diverse Interests and Reactions People may find themselves in unequal positions among friends and acquaintances. While some may be interested in music or painting, others may be engrossed in literature. Reactions to such discoveries can vary. Some may react with irritation and negativity, dismissing what they don't understand. However, it's better to approach what we don't understand differently. When I became a student at the Institute of History, Philosophy, and Literature, I found myself deeply involved with new friends. We delved into literature, history, and languages, and many of us tried our hand at writing. We attended lectures not only in our own fields but also those intended for senior students. We also made sure not to miss theatrical premieres and literary evenings. I was accepted into the company of students who were a year ahead of us, and it was a fascinating group. I tried not to lag behind, except in one aspect. My new friends were passionately interested in music. At our gatherings, there was no wine. We read poetry and listened to music. One of us had a rare device for those times: a record player with the ability to play long-playing records, which allowed us to listen to entire symphonies, concerts, or operas without interruptions. When this essential part of our evening began, my friends listened and enjoyed, while I felt bored, tormented, and excluded. Of course, I could have pretended, put on a show, put on a suitable expression, and said along with everyone else, "Wonderful!" But pretending to feel emotions one doesn't actually experience was not our custom. I felt cornered and suffered, feeling disconnected from something that meant so much to my friends. Besides music at home, there were also concerts. I attended them with everyone else and felt separated from and deprived among people for whom it was a celebration. Of course, I could have simply not gone next time – I don't understand music, it doesn't interest me, they won't kick me out of their company for that! But I continued to go along with everyone. I had enough sense not to pretend to understand, not to express myself... I remember well how the turning point occurred.

This response is based on the provided search results.