Question

Сообщение на тему "Вокальный цикл Шуберта""Зимний путь"

Answer 1

ОтветВ опере немецкого композитора Маурисио Кагеля «Из Германии» («Aus Deutschland») в качестве персонажа на сцене появляется Франц Шуберт. В одном из эпизодов этого ироничного коллажа о романтическом подсознании немецкой культуры Шуберт, сидящей за роялем, с ужасом видит, что певцу, которому он аккомпанирует, становится плохо. Композитор печально произносит известную цитату из стихотворения Гейне «Отравой полны мои песни» и тоже падает на пол без чувств, в буквальном смысле «отравленный» своей музыкой. Плакать по нему приходит шарманщик.

Из всех песен Шуберта, «отравленных» печалью и меланхолией, конечно лидирующее место принадлежит вокальному циклу «Зимний путь», в котором сконцентрированы все ресурсы печального: романтические образы текстов Мюллера, гениальная и доступная музыка Шуберта, ореол предсмертного опуса и отражение в сюжете цикла трагического жизненного пути композитора. Как пишет Юлия Кристева в своей классической книге «Черное солнце. Депрессия и меланхолия», «писать о меланхолии имеет смысл, только если это идет от самой меланхолии»[1], а потому биографический фактор, физические и моральные страдании, пережитые Шубертом, становятся для слушателя так или иначе дополнительным выразительным средством.

«Зимнему пути» посвящено огромное количество исследований, касающихся музыкального языка, структуры цикла, образности, исторического контекста, – всего того, что объясняет, как претворяется меланхолическое в этом сочинении. Нас же интересует скорее обратный ракурс – взгляд на «Зимний Путь» как на символ и архетип меланхолии[2] в сегодняшнем искусстве, столь перегруженном своим прошлым, что некое устойчивое понятие и его художественное выражение зачастую меняются местами.

«Зимний путь», органично сочетающий в себе и интимно-лирическую и социо-политическую тематику, оказался очень важным саднящим нервом музыкальной истории, снова и снова вызывающим к себе интерес. Удивительное количество аранжировок, композиторских интерпретаций, театральных постановок и отсылок к этому циклу в разных видах искусства (кино, литература, театр) позволяет думать о печальной актуальности для современного мира ощущения потерянности, одиночества и в некотором смысле безнадежности, о повальной зависимости от антидепрессантов и синдроме «хронической усталости». Разрушение иллюзий, смещение ценностей оборачивается даже не хаосом, а гнетущим вакуумом. Возрастает всеобщая подавленность и тревожность, нагнетаемая экономическими и политическими кризисами и истеричными СМИ, подробно обсуждающими каждый катаклизм на другом конце света, переживаемый нами уже почти на личном уровне. Не случайно планета, которая угрожает Земле в нашумевшем фильме Ларса фон Триера, называется именно Меланхолией, что выводит проблему уже на космический уровень: «неотвратимость, с которой планета Меланхолия приближается к Земле, обессмысливает происходящее на ней в той же мере, в какой меланхолия одной из главных героинь обесценивает происходящее в социальном окружении»[3].

Безусловно, другим символическим прочтением «Зимнего пути» является понимание этого путешествия как странствия за пределы жизни, идет ли речь о невозможности приятия смысла жизни или о реальном финале жизненного пути, физическом уходе. Лирический герой Шуберта, пускающийся в первом же номере цикла в долгое путешествие, сразу оказывается в зоне безвременья, поскольку все «реальные» события его жизни произошли до начала цикла и путешественник «застрял» в пространстве между жизнью и смертью. «Страннику, идущему по кругу, не продвигаясь вперед, открывается эксцентрический характер этой области, каждая точка которой находится на одинаковом расстоянии от центра: все развитие в ней — иллюзия, первый шаг столь же близок к смерти, как последний, и странник проходит, кружась по разбросанным точкам местности, но саму ее не покидает»[4]. Именно отсутствие окончательной трагедии, смерти героя, как таковой, выводит на первый план факт осознания и приятия ее неизбежности, когда бы она ни наступила. Как пишет Юлия Кристева, «на границе жизни и смерти меня иногда охватывает горделивое ощущение, что я – свидетель бессмыслицы Бытия, откровения абсурдности всех связей и существ»[5].

Стоит сразу оговориться, что количество художественных обращений к циклу «Зимний путь» столь велико, что нет возможности и необходимости рассматривать все их подробно. Одним только музыкальным аранжировкам, обработкам и композиторским интерпретациям посвящен двухтомный труд немецкого музыковеда Райнера Нонненмана «Зимний путь. Композиторские пути от и к вокальному циклу Шуберта на протяжении двух столетий»[6]. В этой работе Нонненман дает подробный музыкальный анализ всех сочинений, имеющих отношение к «Зимнему пути», от Листа до Цендера, рассматривает исторические и стилевые диалоги, переплетения, осознанные противопоставления и контрапункты.:

Объяснение:

Это максимально коротко.

Answer 2

"Зимний путь" - это один из вокальных циклов композитора Франца Шуберта, который был создан в 1827 году. Этот цикл включает в себя 24 песни на стихи Вильгельма Мюллера, объединенные общей темой и настроением. Весь цикл описывает историю путешествия, в котором герой проходит через различные эмоциональные состояния, отражая сложные переживания и события.

Каждая песня в "Зимнем пути" представляет собой отдельную музыкальную миниатюру, но вместе они создают единую картину. Весь цикл часто исполняется как единое произведение, где каждая песня соединяется с предыдущей без паузы, чтобы подчеркнуть непрерывность сюжета и настроения.

В "Зимнем пути" Шуберт мастерски передает разнообразные эмоции и образы через музыку и слова. От томности до тревоги, от нежности до отчаяния, весь спектр человеческих чувств ощущается в этом цикле. Шуберт использует музыку, чтобы создать живописные портреты природы, эмоциональные колебания героя и внутренний мир.

"Зимний путь" остается одной из самых известных и уважаемых работ Шуберта, и его влияние на музыкальный мир продолжает ощущаться. Этот цикл привлекает исполнителей и слушателей своей интимной глубиной и выразительностью, а также способностью перенести в музыку богатство человеческих чувств.